По мнению социолога Сергея Белановского, рейтинг "вождя нации" сильно упал, потому что "Путин выстроил неработающую систему и не выполнил своих обещаний, не оправдал ожиданий, которые на него возлагались".
И вот я ломаю голову: каких народных ожиданий он не оправдал? Чего от него ждали-то, когда он имел рейтинг под 85%?
Обещал пенсионерам показать "кузькину мать" проклятому Западу, – а показал её самим пенсионерам? Обещал вернуть Украину в лоно империи, а сумел хапнуть только Крым – без "новороссии"? Обещал сурово потравить "предателей родины", а опозорился с рицином и "новичком"? Обещал приструнить коллективную Гейропу, а кончил тем, что Меркель требует "вернуть Донбасс и Крым"? Обещал "базы на Луне" к 15-му году, а получил Рогозина с батутом? Обещал народу силовое величие России, а получил нищету и бессилие? Обещал парад победы, – а получил парад ковида?
Короче говоря, я бы не слишком радовался падению рейтинга и народной нелюбви. Запросы у народа остаются те же самые.
И он найдёт себе "вождя" покруче Путина, который (далее по списку): покажет Западу кузькину мать, попробует вернуть Украину целиком, приструнит "пиндосов", вернёт на место Конева и потравит рицином всех русофобов в Европе.
Короче говоря, "наведёт порядок", по которому веками тоскует русский народ. И будет у нового вождя снова рейтинг под 90%. "Это Россия, детка, здесь ничего не меняется"... ))
P.S. Замечательные заметки 80-х годов о романах Солженицына редактора Анны Берзер прекрасно подтверждают эту имперскую константу в русской политической культуре.
Русский народ способен жалеть себя, когда его гнобят в лагерях ("Архипелаг..."), но он перестаёт "считать жизни", как только речь заходит об имперских войнах за "величие". Тут даже у зека Солженицына возникает имперский раж – в пользу гнилой монархии и её "побед", а не гуманизма. ("Август четырнадцатого").
Путин не зря успел полобызаться с Солженицыным, – они оба вписались в имперскую матрицу. Как и население России (я подозреваю), которое жутко жалеет себя, пеняя Путину на пенсионный грабёж. Но перестаёт считаться с чужими жизнями – в экспансиях, войнах и прочих имперских негодяйствах.
На теме "величия" наш гуманизм заканчивается.
! Орфография и стилистика автора сохранены
