За один из предыдущих постов мне здорово досталось. Мол, назвал широкие народные массы "быдлом". Я содержательно пытался парировать, что в моей модели народ - "дети", поверхностно вестернизированный госаппарат - "подростки", а русские европейцы (консервативных, либеральных и социал-демократических взглядов) - "взрослые". А народ быдлом считает как раз истеблишмент. Быдло не жалко и под нож, а детей - любишь, хотя иногда им и полагается воздействие на "задний ум".
Весь инфантилизм отечественной политической культуры отлично (отлично от всего мира - от Франции, Америки, Бразилии, Турции. ЮАР и Китая) проявляется в протесте.
Статусная интеллигентская оппозиция советует правителям как себя интеллигентно вести.
Менее статусная - громко жалуется, что ее "обижают хулиганы" (в прокурорской и полицейской форме или в партикулярном, обзывают по зомбоящику и во "всемирной помойке").
Но выразительней всего ведут себя схваченные протестующие. Во всем мире протестующие знают, что многовековой "общественный договор" предусматривает право на уличный протест, что народ имеет право на восстание против тирании.
Здесь - масса возмущенных показаний: ни в каких несанкционированных акциях не участвовал, шел себе мирно в библиотеку (вариант: из гастронома). И вдруг меня хватают. А я - не я, и лошадь не моя.
И полицию я не трогал. Вокруг все трогали, а я - "осуществлял социологический мониторинг общественных процессов".
Я себе представляю, как бы вел себя Фидель Кастро, схваченный при штурме казарм Монкада, если использовал отечественную тактику. Типа, уважаемые синьоры следователи и прокуроры. Насилие я категорически осуждаю. Только законные выборы. Шел я лесом, шел я полем, смотрю лежит пулемет, я подобрал, чтобы не валялся и понес сдавать в правоохранительные органы. И тут меня хватают - без жетонов, не представляясь, в нечищенных сапогах! Это пыточное обращение и мой адвокат уже пишет жалобу по ускоренной процедуре.
Вот почему украинцы, даже восточные, русские - европейцы, т.е. граждански взрослые. А москвичи - чада, разбившие в детском саду любимую чашку воспитательницы и галдящие, что они нечаянно, что самый радикальный их протест - поставить в скверике палатку и поселиться в ней - в знак протеста.
! Орфография и стилистика автора сохранены
